Глафира с трудом развязала тугой узел, стащила с глаз черный креп. В комнате никого не было. Прямо на нее пялился пустыми глазницами череп. Из зубастой челюсти его вправо и влево торчали скрещенные берцовые кости. Оскал желтых зубов был отвратителен и страшен. У Глафиры подкосились ноги, и она упала без чувств.
7О том, что ее привели в дом высокочтимого Провинциального Великого мастера его превосходительства статского советника Елагина Ивана Перфильевича, Глафира узнала много позднее. Да, она попала к масонам, то есть вольным каменщикам.
Непосвященному читателю пригодятся и энциклопедические знания. Вот буквально «два слова» о возникновении масонства. Орден франк-масонов возник во втором десятилетии XVIII века. Происхождение его тонет в легендах. Вот одна их них, так сказать, с научной подкладкой (я имею в виду труды немецкого историка Бегемана и его книгу «Краткая история франкмасонства»).
Термин «free mason», то есть «свободный каменщик», встречается еще в английских документах XIII века. Это профессиональное обозначение ремесленников, объединенных в гильдии и братства. В эпоху строительства готических соборов работа каменщиков требовала знаний и уменья, в арсенале гильдии было много чисто профессиональных тайн. Старинные братства каменщиков со временем выделились в особую организацию, которая благополучно дожила до XVIII века. Организация эта была известна и знати. Надо ли говорить, что последние не имели никакого отношения к циркулю, мастерку и откосу. Но ритуалы, терминология, тайна показались заманчивыми для членов некого клуба в Англии. Тогда же стали возникать кружки или ложи, и диву даешься, с какой скоростью эти ложи распространились по всей Европе.
Со временем они проникли и в Россию. Русское масонство – это еще одна попытка объединиться с Западом, жить так, как у них в Европах. Прорубленное Петром окно работало в двух направлениях.
Уже в эпоху Александра I, когда русское масонство переживало второй расцвет, министр полиции в отчете пишет: «Система их ничего осудительного в себе не заключает, бумаги их состоят из одних обрядов и церемониалов, ученья в них мало, а предмету никакого, в чем сами начальники согласуются». Там же, кстати, отмечено: «В похвалу сих братств сказать должно, что они делают много благодеяний, посещают тюрьмы, помогают бедным и прочее…»
Но на заре русского масонства членам братства было не до посещения тюрем. Тогда члены общества искали тайную истину. Век просвещения – это время великого любопытства, но и страшного информационного голода. Истина шла с Запада каплями, немецкие, шведские, английские и прочие европейские масоны не хотели сразу раскрывать знания варварской России. И не только потому, что жадничали. Есть подозрение, что сами они, как и все в этом мире, полной истины не знали и только наводили тень на плетень. Тайна – хороший товар.
О масонах столько трезвонили! Что я здесь не напиши, будет повтор. Однако все авторы, и нейтральные и настроенные откровенно отрицательно, ничего не знают наверняка, потому что масонские организации всегда были строго засекречены и держали свои знания, а именно цели, ритуалы, традиции и обряды под семью замками.
Большая часть русских материалов по масонам вообще была уничтожена в эпоху гонений, поэтому часто источником информации для нас служит частная переписка и обрывки протоколов собраний. Вообще масонство в некотором роде фольклор. Часть знаний в ложах вообще передавалась изустно, поэтому не лучше ли оставить масонские знания за бортом и сосредоточимся на обрядах, которые донельзя напугали Глафиру.
Кажется, чего проще. Вам из-за границы пришло письмо, которое вы давно ждете. Примите пакет, задайте необходимые вопросы – и дело с концом. Оказывается – нет! «Ритуальны танцы» были для масонов насущной необходимостью. Именно ритуал, а не словесное общение позволяло вольным каменщикам узнать своего. И тут нечему удивляться. Это было вполне у духе времени. В конце концов именно с церковной обрядности начал Никон свои преобразования, которые привели Русь к религиозному расколу. А масонский обряд выражал главные идеи ордена, и для выражения этих идей каждому члену братства была назначена своя роль.
Полный текст обрядов знали лишь мастера и братья-обрядоначальники. Прочие члены ложи, как то риторы, старшие и младшие надзиратели, секретари и ученики, имели на руках только часть обряда, который соответствовал их должности и рангу. Причем эта часть, как бы незначительна она ни была, оформлялась в виде прошитой шелком тетрадки, скрепленной печатями ордена и мастера. Выполнено все это было очень нарядно, написанный прописными буквами текст украшался рисунками. От масонов, хоть и много было уничтожено, к началу ХХ века осталось множество гравюр, рисунков, ковров, печатей, вышивок, крестов, фартуков-запонов и филигранно оформленных грамот. Кто все это вышивал, рисовал, лепил, стругал? Кто эти безвестные герои?
Тайна, вот что стояло во главе угла. Это-то и злило, и раздражало светское общество. Позднее Екатерина Великая устроила масонам полный разгром. Но об этом после.
Все происшедшее в доме Елагина Глафира вспоминала, как в тумане. Четкими были только первые впечатления, когда наша героиня очнулась от обморока и осмотрелась. Она находилась в небольшом помещении без окон, более того, без дверей, поэтому было совершенно непонятно, куда делись ее провожатые. Стены комнаты были обиты шелковыми голубыми обоями. Три подставки в виде обрубленных греческих колонн венчали шандалы о трех рожках. Свет от свечей казался необычайно ярким. Напугавший Глафиру череп, на черном матерчатом треугольнике, непонятно, как все это крепилось к стене, был явно искусственным, скорее всего, гипсовым. Помимо черепа в комнате находилось еще несколько необычайно оформленных предметов, например, часы.
Глафира не сразу догадалась, что это такое, потому циферблат был выполнен в виде шара, а стрелки заменяла изогнувшаяся змея с жалом. Тьфу на тебя! Шар очень медленно вращался, змея оставалась неподвижной. Часы стояли на кресте черного дерева, на котором были наклеенные фигурки из слоновой кости: треугольник с глазом внутри, звезды, улыбающееся солнце с лучами, молодой месяц с человеческим лицом, раскрытая книга. На массивном основании часов тоже изображения ремесленных инструментов, из которых Глафира знала только циркуль. И опять череп. Что они привязались к этим черепам?
Кто-то задышал ей в затылок. Глафира стремительно обернулась. Невозможно было понять, как попал в комнату этот человек: круглая шляпа, длинная епанча, белые перчатки и прокислое выражение носатого лица. Он молча поклонился, потом неожиданно ловким движением откинул подол Альбертового плаща, раздвинул слегка шов, и Глафира с удивлением увидела белый знак, который полностью соответствовал рисунку оттиска на сургуче принесенного ей пакета. С лица пришельца сошло выражение озабоченности. Он взмахнул рукой, приглашая Глафиру следовать за собой.
